Литературно-художественное издание
Владимир Ширяев
Стихи ЯНВАРСКИЙ ДОЖДЬ
Редактор Р. М. Чекалдина. Технический редактор В. Г. Трусова. Художник Виктор Панишев. Корректор Г. В. Зорина. Издательство «Земля и воля».
Сдано в набор 3/02
Печ.
листов 3,5. Тираж 1000 экз. Березовская типография, ул. Мира, 3
Стихи выпускника Томского университета Владимира Ширяева печатались в журналах «Сибирские огни», «Студенческий меридиан», «Юность», «Наш современник», «Крокодил», «Чаян», передавались по Всесоюзному радио.
Сборник стихов Владимира Ширяева «Августовские объявления» вышел в 1986 году в Кемеровском книжном издательстве, «Времечко желанное» — в 1993 году в издательстве «Сибирский родник», «Мыслящий камень» — в 1995 году в этом же издательстве.
«Январский дождь» — четвертая поэтическая книга Владимира Ширяева.
ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО ТЫКВЕ
(вместо предисловия)
Из надорванного конверта просыпались на письменный стол крупные белые семечки. И лишь потом явилась моим глазам крупноформатная поэтическая книга:
«Владимир Ширяев. Мыслящий камень. Иронические стихи».
Тыквенные семечки с некоторых пор стали чем-то вроде визитной карточки этого кемеровского поэта, чью первую книжку мне довелось редактировать и снабдить предисловием несколько лет назад. Мы ни разу в жизни не виделись, редактирование было «дистанционным», но достаточно интенсивным: письма из Ленинграда в Сибирь и обратно тогда еще ходили с приемлемой для цивилизованного государства скоростью. Потом их движение существенно замедлилось, да и книжка давно вышла, но привычка к переписке не пропала. Несмотря даже на многоступенчатое подорожание услуг связи.
В стихах кемеровского журналиста, питомца Томского университета Владимира Ширяева меня с первого знакомства с ними привлекла естественность интонации, нетривиальность взгляда на мир:
У обезьянки на щеке слеза.—
К мороженому тянется рукою,
За баки себя дергает другою,—
Как будто маску хочет снять с лица.
Не надо быть профессиональным литератором, чтобы уловить ритмическую корявость предпоследней строки. Зато как точна и эмоциональна строка заключительная, стоящая многих прочувствованных страниц о любви к «братьям нашим меньшим»! Как стоят, пожалуй, многих страниц нынешней публицистики бесхитростные строчки на тему «кстати о птичках»:
Как и десять дней назад
в царственном безделии,
мрачно вороны сидят
на высоком дереве.
Закричу на весь наш сад!—
Взмоют без оглядки.
Опустились. Вновь сидят.
Но в другом порядке.
Стихи Ширяева удобноцитируемы благодаря их лаконизму. Вот еще одно восьмистишие, рожденное, судя по всему, в кресле перед телевизором:
...А когда овации замолкли,
Я сказал любимой:
«Торопись!
Семенами огурцов и свеклы
непременно надо запастись.
Ветер перемен не понарошку
разгулялся.
Согласись со мной».
Ты мне подсказала: «...И картошку
мы посадим будущей весной!».
Я намеренно опустил название стихотворения. А называется оно: «1-й Съезд народных депутатов СССР». Если это не «ретро», то Ширяев многое напророчил. В том числе и в собственной судьбе. В письме, сопровождающем книжку, он пишет: «А издал я ее на деньги, вырученные от продажи тыквы. Правда, мне пришлось бы питаться воздухом, если бы не моя жена, на шее у которой я сижу. Кстати, зовут ее Раисой Максимовной. По специальности она инженер-метролог*.
Жена женой, но по тыквенной части кемеровский поэт стал большим докой и даже авторитетом. Вместе со стихами рассылает семена своих любимых сортов. Приглашает следовать его примеру. Лично мне как-то уже не по возрасту, а в принципе - почему бы и нет. Подслушал же я в наших петербургских кулуарах мечтания одного очень лихого и тоже небесталанного стихотворца: «Сделать удачный спекуль (спекуляцию—И. Ф.) — и выпустить книжку!». Что ж, спекуляция в
наши дни, кажется, отнюдь не презренна и даже почтенна. Но, пожалуй, тыква все-таки лучше. А если серьезно, то в последние годы произошло чрезвычайно важное и не сразу осознанное нами событие. Поэзия перестала существовать как сфера профессиональной человеческой деятельности. Исчезла такая профессия — поэт. А она была. Лица, занимающиеся этим ремеслом, могли худо-бедно жить своим трудом, содержать себя и свои семьи... Объективно говоря, «плюсы» были и немалые... Была сформирована единая читательская аудитория, и даже не обладавший громким
именем поэт мог рассчитывать встретить в самой отдаленной точке Союза хотя бы двух-трех человек, слышавших о нем....
Это - в «плюсе». А то, что в «минусе», — известно всем. Это и бесправие автора перед издателем, и неизбежные компромиссы, и столь же неизбежное появление (ибо всякая система объективно стремится к формализации) зримых и незримых «звездочек на погонах», помогавших решить, кого издать предпочтительней...
И вдруг всего этого не стало. — Ни «плюсов», ни «минусов».
Солидный, во всех отношениях достойный человек вручает мне свою книжечку:
Вновь весна пришла к нам в гости.
Вместе с ней в родимый край
Вторгся вновь многоголосный
Звонкий щебет птичьих стай.
Автор, судя по всему, любит поэзию беззаветно и безгранично.
В эпиграфах у него — Бальмонт, Языков, Фофанов, Майков, Случевский, Якубович-Мелыпин, Бунин, Брюсов, Иванов (Георгий), Добролюбов (Александр), Плещеев, Жуковский,
Крандиевская, Рубцов и Микола Нагнибеда. Имеет такой человек право обнародовать свои опыты, накопившиеся у него за десятилетия засилья профессионалов? Даже сомневаться в этом как-то неудобно! Ведь за свои кровные издавал, никого из очереди не выталкивал. И, значит, волен предоставить на читательский суд все, что считает нужным, хотя бы и такое — с эпиграфом из Пушкина:
Не осыпайте меня вы проклятьями
И не браните себе на беду.
Те, кого раньше звал я искренне братьями,
Меня не гоните — я сам уйду!
А если вам кажется, что эти строки, мягко говоря, косноязычны, что, в частности, размер несколько хромает, то это факт вашей личной биографии. Вон, сразу два профессора — доктор наук А. А. Корольков из Государственного университета и В. А. Стрельченко из педагогического (тоже по нынешним временам университета) думают совершенно иначе. По их мнению, если верить предисловию, «в данном случае имеет место выдающийся вклад не только в отечественное, но и в мировое литературное наследие». Более того, предлагаемые стихи, по мнению профессоров — «это и тест на богатство внутреннего мира читающего их, на аристократичность, интеллигентность в высших, так сказать, можно сказать, санкт-петербургских ее формах». Не слабо! Но что возразишь? Имеют право почтенные профессора думать (или, может быть, шутить) так, как им заблагорассудится? Что за вопрос, конечно, имеют!
Все равны, все в одном статусе — любительском, предполагающим труд сугубо доброхотный, обществом не востребуемый и не оплачиваемый. И даже такое сомнение возникает в итоге: а не является ли своего рода пережитком прошлого наше стремление видеть поэтическую продукцию обязательно в образе классической книги — «кодекса», как называют книговеды. Не становится ли знакомство с типографским станком актом во многом условным, ритуальным. Так стоит ли
стараться спонсоров отлавливать и в глаза им заглядывать? Ведь формы существования поэзии многообразны. Великая американка Эмили Дикинсон творила взаперти, в добровольном
заточении, и с ужасом восприняла свою единственную прижизненную публикацию, устроенную без ее ведома. Великий греческий поэт нашего столетия Константинос Кавафис сам печатал свои странные верлибры на длинных полосах бумаги тиражом не более двухсот экземпляров, что не помешало ему стать широко известным и читаемым автором, о котором с нескрываемым пиэтетом пишет эссе нобелевский лауреат Бродский. Да и наш гениальный Тютчев, по свидетельству современников, был до крайности равнодушен к печатной судьбе своих творений: составленную за него друзьями и почитателями рукопись книги вернул им, даже не просмотрев. Что отнюдь не умалило его посмертной славы, ни прижизненной взыскательности к себе...
...Кто знает, быть может, в конечном счете окажется, что нынешние трудности, переживаемые поэзией, в каком-то высшем смысле ей же на пользу. Произойдет внутри нее самой неизбежная структурная перестройка, усилится лирическое начало, а там, а там — посмотрим!!
Или все-таки лучше заняться разведением тыквы?..
Илья Фоняков.
(из статьи «Похвальное слово тыкве»).
«Литературная газета» от 30 августа
* В 1995 году урожай у Владимира Ширяева был таким хорошим, что и на издание
этого сборника выручки хватило, и на проживание (примечание издателей).
СОДЕРЖАНИЕ:
I. НАШИ СМЕЛЫЕ ПОРЫВЫ……………………………………………………………………………………11
«Нет, не оттепель, а весна!.,.»…………………………………………………………………………………………11
«Человек любуется...»………………………………………………………………………………………………11
«Становится тайное—явным. .»………………………………………………………………………………………12
Лето 1989 года ……………………………………………………………………………………………………….13
Голос, бывший Михаилу Анохину, одному из руководителей шахтерской забастовки ……………14
«Наши смелые порывы...» ………………………………………………………………………………………….15
«Стали голыми сады...»…………………………………………………………………………………………….15
Фотограф………………………………………………………………………………………………………………..16
«Грусть когда одолевала...» …………………………………………………………………………………………...16
Воспоминание о выпускном вечере…………………………………………………………………………….17
«Неуклюжее, очень малое...»………………………………………………………………………………………17
«Помню, в юные года...»……………………………………………………………………………………………….18
«Зеркалом...» ………………………………………………………………………………………………………….19
«Стал, наконец, подробен мир...»……………………………………………………………………………………..19
«Сороковые—роковые...»……………………………………………………………………………………………..19
«Так как вечером...»…………………………………………………………………………………………………20
«Материя — матрешка...»…………………………………………………………………………………………..20
«Пожираем мясо...»…………………………………………………………………………………………………….21
«Люда, ты помнишь, меня подстригала...»…………………………………………………………………22
Лебеди…………………………………………………………………………………………………………………..23
Ольга и Алгол……………………………………………………………………………………………………….24
«Ну, а когда он жену заимел...»…………………………………………………………………………………25
«И Эроса работа...»…………………………………………………………………………………………………..25
«Воспоминание о дне поэзии «На шестерке» ………………………………………………………………26
«Офелия, Корделия, Джульетта! .»…………………………………………………………………………….28
«Дубинкою резиновой...» (из «Мыслящего камня»)……………………………………………………………27
«Вновь кровавой заварухой...»………………………………………………………………………………………28
Дверь (из «Мыслящего камня»)……………………………………………………………………………………29
«Ах, какая стояла жара!..» (из «Мыслящего камня»)..…………………………………………………………30
«Замечательные пейзажи...» ………………………………………………………………………………………..31
«Вкушая на брегу Томи...»………………………………………………………………………………………….32
«Я сменил коня на переправе...»……………………………………………………………………………………33
«В руки я возьму пушистый...» …………………………………………………………………………………….34
«Мерзли мы. И вот теперь...» ………………………………………………………………………………………34
«Проспектами великолепными..»…………………………………………………………………………………..35
«Осыпает меня листами...» ………………………………………………………………………………………….35
«Под окошком саженцы...»………………………………………………………………………………………….36
В деревне — я и Рая...»………………………………………………………………………………36
Изба …………………………………………………………………………………………………………………….37
Ожидание (из «Мыслящего камня»)………………………………………………………………………………38
Фермер (из «Мыслящего камня»)………………………………………………………………………………….39
«Захожу по утрам в леса...»……………………………………………………………………………………...41
Федот……………………………………………………………………………………………………………………41
Некрологи………………………………………………………………………………………………………………42
Затмение ………………………………………………………………………………………………………………..43
«Не было бы снова дождичка!..»……………………………………………………………………………………43
Из Роберта Фроста ……………………………….………………………………………………………………45
«Он и зимой и летом.,.»………………………………………………………………………………………………46
«Мой товарищ, похмелье—это...»…………………………………………………………………………………...46
Размышления в кардиологической клинике …………………………………………………………………..47
«Волочу свои ноги едва...»…………………………………………………………………………………………..48
Теледикторша………………………………………………………………………………………………………….48
Любка……………………………………………………………………………………………………………………49
«Как-то все вокруг диковато...»……………………………………………………………………………………..49
Песенка…………………………………………………………………………………………………………………50
Роберт Сэндс …………………………………………………………………………………………………………..50
Февральская свирель………………………………………………………………………………………………….52
«Не надо горевать...»………………………………………………………………………………………………….52
Старый киномеханик………………………………………………………………………………………………….54
О смехе………………………………………………………………………………………………………………….55
«Снова с рожей белою...»……………………………………………………………………………………………53
«Убегая от метелей...»……………………………………………………………………………………………….56
«Снова из неизвестности...» (из «Августовских объявлений») ……………………………………………...56
Январский дождь (из «Августовских объявлений») …………………………………………………………..57
Шаговое напряжение……………………………………………………………………………………………….58
«Ночь ноябрьская—безлунна...»…………………………………………………………………………………..59
«Не может быть, чтоб лучшие умы...»……………………………………………………………………………59
«И снова сон, как будто ты. »………………………………………………………………………………………60
II. АРТЕЛЬ………………………………………………………………………………………………………………61
Артель (из «Времечка»)………………………………………………………………………………………………61
Прощание с эзоповым языком (из «Времечка»)…………………………………………………………………61
Любимой (из «Времечка»)…………………………………………………………………………………………62
«Юноша бледный со взором горящим...» (из «Мыслящего камня»)……………………………………….63
«Что жена—в наркологии...» (из «Времечка»)…………………………………………………………………..64
На побережье Беловского моря (из «Времечка»)………………………………………………………………..64
«Тот, кто вовремя взялся за ум...» (из «Времечка»)..……………………………………………………65
«На горке дом большой...» (из «Времечка»)……………………………………………………………………66
«То-то было в колхозе смеху!..»……………………………………………………………………………………..66
«Доверял я демократам...» (из «Времечка») ……………………………………………………………………67
I Съезд народных депутатов СССР (из «Времечка»)…………………………………………………………….67
«В белых потемках...»………………………………………………………………………………………………….68
Партократище……………………………………………………………………………………………………………68
Рассказ демократа ………………………………………………………………………………………………………69
«Позорна и убога...»…………………………………………………………………………………………………….70
«Удирали из города...» (из «Времечка»)……………………………………………………………………………70
Откуда есть что пошло? (из «Времечка»)..................................................................................................................71
«Так и проходит слава мирская...»…………………………………………………………………………………..72
«Унылое, противное...» (из «Мыслящего камня») ……………………………………………………………...72
«Да, Президент сказал нам сам...»……………………………………………………………………………………73
Урок_.....................................................................................................................................................................................73
«Это—не революция!..»………………………………………………………………………………………..………..74
Жернова……………………………………………………………………………………………………………………75
Коллеги (из «Времечка»)……………………………………………………………………………………..………….75
А. Вознесенский в Лавре………………………………………………………………………………………..……….77
«Как и десять дней назад...» (из «Времечка»)..…………………………………………………….…………..77
«Какая тишь, какой покой...» (из «Времечка»)….…………………………………………………..…………….78
«Среди льдин плескаюсь мирно я...» (из «Времечка»)…………………………………………………..……………..79
«В воздухе лета, теплом и чистом.,.» (из «Времечка»)………………………………………..……………79
«Были резкими скорбные тени.;.» (из «Времечка»)………………………………………………..……………..80
Генина аллея (из «Времечка»)…………………………………………………………………………..…………….81
«Вчера, копаясь в огороде...» (из «Времечка»)……………………………………………………..…..………………81
Памятник (из «Времечка»)…..…………………………………………………………………………..……………..82
Мыслящий камень(из «Времечка»)………………………………………………………………………………….83
Посадка кедров (из «Времечка»)……………………………………………………………………………………..84
«Исполнен горюшка неисцелимого...» (из «Времечка»)……………………………………………………………….85
Общая Теория Всего...» (из «Времечка»)……………………………………………………………………………..86
Вода_(из «Времечка»)........................................................................................................................................................8б
«Мысль выскажу вам одну...» (из «Времечка»)…………………………………………………………………87
«Твердила юная жена...» (из «Времечка»)………………………………………………………………………..88
Рыбка (из «Времечка»)..……………………………………………………………………………………………….88
«Нет-нет да на ходу и вспомнится. » (из «Времечка»)…………………………………………………………89
ЧП (из «Времечка»)………………………………………………………………………………………………………………………..…90
Из детства (из «Времечка»)..……………………………………………………………………………………………90
«На собранье собирался. » (из «Времечка») ……………………………………………………………………..91
«Во мне всегда любой диктат...» (из «Времечка»)………………………………………………………………92
III. НЕ ВСЕ ПОТЕРЯНО. ПОКУДА.........................................................................................................................93
«Мы с тобой друг друга полюбили,..» (из «Августовских объявлений»)…………………………………93
Знакомство (из «Августовских объявлений»)……………………………………………………………………….94
Барзас (из «Августовских объявлений»)……………………………………………………………………………..95
Элегия (из «Августовских объявлений»)…………………………………………………………………………….96
Песенка рыболова (из «Мыслящего камня»)………………………………………………………………………..97
«Опять сегодня просигналили...» (из «Августовских объявлений»)………………………………………… 97
Иван Михайлович (из «Августовских объявлений»)………………………………………………………………98
«Не все потеряно, покуда...…………………………………………………………………………………………..98
Дети в общежитии (из «Августовских объявлений»)…………………………………………………………………..99
Вербное воскресенье ………………………………………………………………………………………………………..100
«Какая тихая страна!..» (из «Августовских объявлений»)……………………………………………………………..100
Баллада о субординации (из «Августовских объявлений»)..………………………………………………...101
Холода (из «Августовских объявлений»).…………………………………………………………………………….102
«Вот уже четвертый год...» (из «Августовских объявлений»)……………………………………………………..103
Шуточная элегия (из «Августовских объявлений»)..………………………………………………..103
Размышления Сергея Климова в ночь под Новый год (из «Августовских объявлений»)…………..105
«Начиналось таянье...»…………………………………………………………………………………………………….106
«Напившись чаю...» (из «Времечка»)…………………………………………………………………………………..107
«Был у меня безмятежный союз.. » (из «Августовских объявлений»)…………………………………….108
«Зашумела по-иному...» (из «Августовских объявлений») ………………………………………………………109
*
НАШИ СМЕЛЫЕ ПОРЫВЫ
*
Нет, не оттепель, а весна!
Мне картина вполне ясна:
наконец дождалась природа
настоящего перелома.
Да, не оттепель, а весна.
к нам, продрогшим, спешит на свиданье.
И она воплотит сполна
наши лучшие ожиданья!
1988
*
...Человек любуется
утречком погожим.—
Все со всем рифмуется,
все на все похоже.
Сердце —
солнце.
Стихи —
цветы.
День проснувшийся хорош
тем, что он — неистовый.
Человек на всех похож
тем, что он — единственный!
1982
*
Г.Чупину.
Становится тайное - явным...
Прислушайся, милый дружок:
как будто бы ночью оттаял
тот самый волшебный рожок.
И звуки ожившие льются,
и те, кто убиты, встают.
И люди счастливо смеются,
и плачут, и песни поют.
*
ЖАРКОЕ ЛЕТО 1989-го
Как раньше дружно голосовали,
Так нынче – дружно забастовали.
«Довольно гробить себя впустую!
Работа адова –
Копейки стоит!» -
И возмутившийся Кузбасс бастует. –
Бушуют люди, Природа стонет,
Рыдают недра:
«Мы все в прорехах!»
Рыдают кедры:
«Мы – без орехов!»
«Мы урожаям своим не рады! –
Поля рыдают. – Язвят нитраты!»
И еле слышно ручьи вздыхают:
«А мы – отплакались. Пересыхаем…»
И, распалённые.
Идём колоннами:
«Мы – не колония!
Мы – не колония!...»
*
ГОЛОС, БЫВШИЙ МИХАИЛУ АНОХИНУ,
ОДНОМУ ИЗ РУКОВОДИТЕЛЕЙ
ШАХТЕРСКОЙ ЗАБАСТОВКИ
- Работяга шумливый, окстись!
Ишь, надумал сражаться с царями!
Друг, терпением запасись
и еще, может быть, сухарями.
Ты уверен, что встал ты с колен
и - прославишься в поколеньях.
Ты попался иллюзиям в плен:
это снова - бунт на коленях!
Став любимцем безумной толпы,
ты решил, что сегодня удастся
упразднить вековые столбы,
на которых стоит государство.
Стойки выбил своею рукой? -
Значит, рухнет тяжелая кровля,
и теперь, паренек озорной,
не отделаться малою кровью!
*
Наши смелые порывы
Понаделали беды:
Задыхаемся, как рыбы,
Вынутые из воды.
И хватает рыбий рот
Смертоносный воздух.
Рыбе нужен кислород
Только в малых дозах.
И дышать не научиться
Рыбам по-другому.
Рыбы жаждут возвратиться
В свой родимый омут!
*
Стали голыми сады,
так как нами, ворами,
все запретные плоды
разом пооборваны.
Все мы нынче смеем.
Мудрые и злые,
на камнях России
греемся, как змеи.
1990
*
ФОТОГРАФ
Ремеслу нехитрому я рад.—
Черную покачивать кювету,
глянцевый разглядывать квадрат,
как окно осеннего рассвета.
В камеру был мною заключен
луч.
Уже неделю он томится.
Я склоняюсь над моим лучом,
вызволяю из глухой темницы.
Благодарный — сладко ли во мгле?—
он теперь работает на совесть.
Мы с лучом уже немало лет
пишем для потомков наших повесть.
Появились лица предо мной.
Луч, дружок, ты четко их печатай!
...Проявляя карточки, порой замечаю:
лица все печальней...
1993
*
Грусть когда одолевала,
Я её одолевал
Тем, что призму идеала
Я из глаза вынимал
И – на части разбивал!
Солнце весело играло
На осколках идеала.
*
ВОСПОМИНАНИЕ О ВЫПУСКНОМ ВЕЧЕРЕ
Эта памятная дата!..
Класс мой дружный, миру дал ты
пятерых самоубийц.
Одиноков - удавился,
Парамонов - утопился,
Гавриленко - застрелился,
Перервенко - отравился,
Зленко - тоже отравился.
...А о тех, кто просто спился,
я уже не говорю.
Синее струилось небо,
и навалом было хлеба.
Знай, живи себе, твори.
Все равно - самоубились:
вздернулись и застрелились,
утопились, отравились!
...Почему же так случилось,
не могу никак понять.
*
…Неуклюжее, очень малое,
Эфемерное существо,
Терпеливо я перемалываю
Это косное вещество.
Я вгрызаюсь в него, - и верю я:
Не напрасны мои дела.
Я работаю, чтоб материя
Всё ажурней и тоньше была.
И когда-нибудь я раскину, -
Чтобы смерть угодила в плен, -
Светозарную паутину,
Для которой не страшен тлен!..
*
Помню, в юные года
очень часто я впадал
то в печаль, то в бешенство.
И - хотел повешаться.
Где мне было наперед
знать, что зло и весело
вдруг восстанет мой народ
против марксобесия!
Ветер бы траву качал
над моей могилою.
Я б тогда не повстречал
Раю свою милую,
Пусть же, юные друзья,
грустные - утешатся.
Страстно уверяю я:
погодите вешаться!
*
Зеркалом
При желании можно шарахнуть
Кого-нибудь по голове,
Но лучше
Смотреть в него по утрам.
В лезвие меча можно смотреться,
Как в зеркало,
Но главное его назначение – разить врага.
Из пшеницы можно приготовить брагу,
Но главное
Мы печём из неё хлеб насущный.
Поэзия – это и зеркало, и меч,
И хлеб, и брага,
И ещё что-то, о чём мы даже
Не догадываемся.
*
Стал, наконец, подробен мир.
И даже — чересчур подробен.
Как будто падаешь в пике
на эту чудную планету.
Она растет, как на дрожжах,
она все ближе, ближе, ближе.
И даже на листе букашку
ты в миг ярчайший различишь.
1980
*
Так как вечером
У меня свидание,
Я весь день готовился к нему:
Гладил брюки, сочинял в уме стихи,
Которые я прочту своей любимой.
Моими действиями
Руководило будущее свидание.
Значит, мы подчинены не прошлому.
А будущему.
И причина стоит впереди следствия.
И наши поступки – это результат
Будущего,
Которое властно распоряжается нами.
И, может, всё, что делает человек, -
Это лишь подготовка
К будущему свиданию
С Кем-То, кто терпеливо поджидает нас.
*
Материя – матрёшка.
Смотрит на меня
Пустыми глазами.
Чёртова кукла!
Устал развинчивать.
*
Толе Гальченко (или Е. Левшову?)
Пожираем мясо,
пьем вино и бражку, -
ради биомассы
под своей рубашкой.
А потом, за гробом,
сбросив свою тушу,
явим перед Богом
хиленькую душу.
И через неделю,
опустивши крылья,
на сырую землю
упадем в бессилье.
И уже не встанем,
а с тяжелым вздохом
лопухами станем
или даже мохом.
...Если бы не тело -
душу мы питали, -
мы б легко и смело
в облаках летали.
*
Л.З.
Люда, ты помнишь, меня подстригала? –
Мягко касаясь рукой головы.
Что-то такое подстерегало
Нас в это время.
Но, Люда, увы,
Только начавшись, закончилась стрижка.
Анализируя этот момент,
Я заключаю: ты мастерски слишком,
Люда, освоила свой инструмент.
Если б меня неумело ты стригла,
То продолжался бы дольше контакт.
Тока любовного острые иглы
Соединили б нас, Люда!
А так –
Цепь разомкнулась, и годы, как листья,
Вдруг понеслись.
У меня есть жена.
Замужем ты.
Абсолютно я лысый. –
Стрижка теперь мне уже не нужна!...
*
Если на сердце твоём тяжело,
День по снежку молодому бреди
И на пути повстречаешь село –
Лебеди.
Мы на зимовку останемся тут,
Мы за науку возьмёмся. Лады?
И подготовят тебя в институт
Лебеди.
- За нос, Владимир, меня не води,
В званьях своих ты меня убеди.
Ты на немецкий переведи
«Лебеди».
- Милая, запросто переведу,
Слушай внимательно: «Их либе дих».
Так переводится, нам на беду,
«Лебеди».
…Мы постоим ещё пару минут.
Белый струится над домиком дым.-
Будто бы тихо над миром плывут
Лебеди…
*
ОЛЬГА И АЛГОЛ
Урывками, недолго
ходил я к ней как в школу.
Меня учила Ольга
тогда алголу.
Но языки машинные
никак мне не давались.
Зато ночами длинными
мы целовались.
Гадали; будет скоро ли
бессмертие открыто.
И о Тунгусском спорили
метеорите.
Я, может, обучился
бы алголу и фортрану,
но с Ольгой разлучился
я слишком рано.
Служебная морока
мой изменила адрес.
Ну а в душе воронка
глубокая - осталась.
...Я жизнью не обижен,
и что мне эта Ольга?
Но ЭВМ увижу
вздыхаю долго...
*
…Ну а когда он жену заимел,
То благоверную радовал
Тем, что томики ЖЗЛ*
Ей незаметно подкладывал.
И – не подряд. А, как правило, те,
Где про поэтов.
Практически
Все прозябали они в нищете
И кончили жизнь трагически.
- Ты ведь живой?
Ты ведь рядышком?
Да? – она в полусне говорила.
Ласково гладила.
И никогда
Его ни за что не корила.
…………………………………………………….
*Книги из серии «Жизнь замечательных людей»
*
…и Эроса работа
Уже покрыта потом
Тела.
А наши души
Тряслись от лютой стужи.
Они брели по кругу,
Печально удивляясь,
Но им найти друг друга
Никак не удавалось.
1988г.
*
ВОСПОМИНАНИЕ О ДНЕ ПОЭЗИИ НА «ШЕСТЁРКЕ»
В лагере - переполох:
«Прибыли писатели!»
Мчатся в Красный уголок
робы полосатые.
...Приняли мои стихи
нынче что-то плохо.
- Почитать вам, мужики,
Александра Блока?
«...Холодная черта зари –
Как память близкого недуга,
и верный знак, что мы внутри
неразмыкаемого крута...»
Лишь закончил - и тону
я в рукоплесканиях.
- Сразу видно, срок тянул
этот Блок при Сталине!
... - Да, написано с душой!
Жив он?
- Да, в народе...
- Блок, видать, у вас старшой?
- В некотором роде...
После, как заведено,
накрывают в зале нам.
Пьем коньяк и пьем вино
с «кумом» и «хозяином*.
На прощанье «кум» седой
ГОВОРИТ СО ВЗДОХОМ:
- Приезжайте!
И с собой
привозите Блока...»
1993
*
Вновь кровавой заварухой
вся охвачена страна.
Садоводы же - друг другу
посылают семена.
Мир как будто обезумел,
все у нас идет вразнос.
...Получил я из Сухуми
семена гвоздик и роз.
Шлю сибирскую левзею
в город, где идут бои.
И, конечно, вместе с нею
шлю инструкции свои.
Я пишу, что дружит с тенью
этот самый корешок.
■«Прихотливое растенье,
поливайте хорошо!»
...Тихо реки катят воды,
проплывают облака.
И Держава Садоводов
неделимая пока!
*
«Офелия, Корделия, Джульетта!» —
так он супруге лазаря поет-
Она ему, беспутному, за это
на опохмелку денежку дает.
Она не отвечает на вопросы:
чем он ее сердечко покорил?
...Он думает, в стакан роняя слезы:
«Я ей не льстил.
Я правду говорил».
1991
*
Замечательные пейзажи
предназначены к распродаже.
Не гравюры, не акварели—
настоящие лес, река,
настоящие сосны и ели
завтра утром пойдут с молотка.
Продаются пейзажи России.
Здесь родился я, здесь я жил.
Я любил вас, пейзажи родные,
но — я вами не дорожил.
Я куплю вас, поля, березки!
Отнесусь к вам со всей душой!
...Улыбается гость заморский
и тяжелой трясет мошной.
1992
*
Сороковые — роковые,
пятидесятые — глухие,
шестидесятые — лихие,
семидесятые — циничные,
восьмидесятые — обычные.
А девяностые — какие?
...Вы начались—катастрофичные, философичные, мистичные..-
1991
*
Вкушая на брегу Томи
забористый «Агдам»,
задумались:
«Кем будем мы
ну... к тридцати годам?»
У каждого был смелый план,
входили мы в азарт.
И я, хватив еще стакан,
товарищам сказал:
- Себе задачи по плечу
мы выбирать должны
Я Президентом быть хочу
своей родной страны!
- И должности такой-то нет! -
сказал мой друг в ответ. -
А ты заладил: «Президент!»
Нашелся претендент!
- Ха-ха! Володька - Президент!
веселый длился спор
студентов...
Боже, сколько лет
минуло с этих пор!
Пост Президента нынче есть,
и он почти что пуст.
И что, друзья, мешает днесь
занять мне этот пост?
Мне это дело по плечу!
Могу!
Но только вот
быть Президентом не хочу:
мешает огород...
1992
*
Я сменил коня на переправе,
и не мог я поступить иначе.
Мне сказали: «Ты рехнулся, парень,
на такой перебираться кляче?!»
...Не хотел расстаться он со сбруей.
Как взбесился: брыкался, кусался!
На другом коне я прыгнул в струи.
Прежний конь - на берегу остался.
Было бесконечно жаль беднягу.
Но сейчас он жив не потому ли? -
Если не сменил бы я конягу,
мы с конем бы вместе утонули.
*
В руки я возьму душистый,
ночью выпавший снежок
Из него слеплю пушистый
аккуратный пирожок.
Говорите: нету хлеба?
Не горюше, мужики!
Нам отсыплет вдоволь небо
замечательной муки.
И белее, и нежнее
та мука из мук из всех!
..А весною вместе с нею
мы растаем, словно снег.
1993
*
Мерзли мы. И вот теперь
наступила оттепель.
- «Отступил, мороз, ты зря!
Это - безобразие!»
(Угодишь нам разве?)
...И клянем мы дружно грязь,
- топая по грязи.
*
Проспектами великолепными
моя Москва шумит уверенно.
Она усыпана поэтами,
как будто бы плодами - дерево.
Такие крупные и яркие!
Куда соперничать с коллегами?
Хотел бы в отдаленном парке
я произрастать цветком календулы.
Календула, моя любимая!..
Тебя выращивал все лето я.
Ты - горькая, неприхотливая,
оранжевая, целебная...
1981
*
Осыпает меня листами...
Надо мной - в золотом сиянье -
Улетают куда-то стаи -
Нераздельны и неслиянны.
Если даже простые птицы
К самой главной причастны тайне,
То не стьдно ли нам толпиться,
Путь себе пролагать локтями?..
*
Под окошком - саженцы:
молодые, зяблые.
И когда покажутся
на деревьях яблоки?!
Будут желтыми плоды
или ярко-красными, -
яблоки садила ты,
значит, - будут райскими!
Так как мою заиньку
называют Раинькой...
1990
*
В деревне - я и Рая -
живем неторопливо.
И наша хата - с края:
у самого обрыва.
И говорит мне Рая,
что может все случиться,
раз берег подмывает
весенняя водица.
Лежу я, как колода,
и в худшее не верю.
- Нет, - говорит, - Володя,
вставай, сади деревья!
1991
*
ИЗБА
Я избу свою, в общем, не старую,
выбрал время — и перестраиваю.
Исходила изба кручиною.
Все мое разгильдяйство причиною.
Заживем мы, изба, по правилам!
Первым делом крыльцо подправлю я.
Как хирург, осмотрев твои ребрышки,
заменю три подгнивших бревнышка.
Одарив тебя новой крышею,
потолок подниму повыше я.
Прорублю пару новых окон я.
Печка старая? Будет новая!
Килограммов, наверно, с тысячу
грязи в подполе. За день вычищу!
Вы, друзья мои, знайте, помните,
что для вас я пристроил комнаты!
Краска есть, и олифа — в наличии.
В голубое покрашу наличники.
А потом возведу сараюшечку,
заведу там веселую хрюшечку.
Я подругу свою сосновую
не сменяю теперь и на новую.
Сколько лет, изба, вместе прожито,
сколь души в тебя мною вложено!
Век стояла бы, в даль смотрела бы,
только, Господи, не сгорела бы!..
1988
*
Захожу по утрам в леса,
словно жулик в универсам.
Сколько можно в лесах набрать
замечательного добра!
Напевая веселый мотив,
удаляюсь, не заплатив.
И не ведаю, дурья башка,
что расплата будет тяжка.
1991
*
ФЕДОТ
Утром закричал Федот:
«Выручай, пожар!»
Ну, конечно, наш народ
сразу прибежал.
«Дорогие, выручай!»
Мы в огонь пошли.
Начисто сгорел сарай,
ну а дом - спасли.
Умотались - будь здоров!
Видим - меж углей
чуть не сотня топоров,
ломиков, граблей.
Мы, конечно же, в момент
вспомнили тогда;
отвернешься - инструмент
тут же пропадал.
Ясно!..
Но не стал народ
разводить базар. -
Очень уж рыдал Федот,
пережив пожар.
1992
*
НЕКРОЛОГИ
Я в смятенье опять и тревоге:
мне от них не укрыться нигде —
некрологи плывут, некрологи
по веселой весенней воде.
Различаю: Неруда, Шукшин,
Сартр, Лаврентьев...
Прощай, академик!.
А какой-нибудь сукин сын,
а какой-нибудь пошлый бездельник
расцветает, как розовый куст.
Так обидно бывает порою...
Ну, а после подумаешь:
«Пусть расцветает себе на здоровье».
И поэтому ратую я
среди этой клокочущей шири
не за то, чтоб плохим — умирать,
а за то, чтоб хорошие — жили!
...Ну, а вестники новой беды
снова в глушь добираются эту.
Я газету достал из воды.
Мне заглядывать страшно в газету»
1982
*
ЗАТМЕНИЕ
Вдруг сокрылся лик его -
нашего светила.
Тишина великая
сразу наступила.
А потом во мраке
взлаяли все собаки.
Знал я, что - затмится,
но душа томится.
...Кончаюсь затмение,
снова солнце вижу.
Это мы знамение
получили свыше.
Хоть и находились мы
в темноте недолго, -
сразу убедились мы,
как без Солнца - плохо.
1991
*
В.А. Переводчикову
Не было бы снова дождичка!..
Занят в поле я.
Пока
друг мой - Вовка Переводчиков -
разгоняет облака.
Он сейчас - вы в это верите? -
силы тайные включил.
Он за магию в Америке
две медали получил.
Утверждал я в своих очерках:
больше магов нет таких!
И к тому же Переводчиков
пишет прозу и стихи.
Их сейчас я редактирую...
Приезжает он сюда
и своею тайной силою
помогает мне всегда.
Мне защита обеспечена! -
Хоть и дождик с неба льет, -
успеваю я до вечера
всю картошку прополоть.
А Володя - словно светится,
машет облакам рукой.
Можете удостовериться;
мой участочек - сухой!
...Ну а после - выпьем водочки,
есть огурчики как раз,
и Володя Переводчиков
прочитает свой рассказ...
1995
*
ИЗ РОБЕРТА ФРОСТА*
(Вольный перевод)
У ЛЕСА ЗИМНИМ ВЕЧЕРОМ
Остановись, лошадка, здесь!
Нас ожидают? Ну и пусть!
Повременим… так этот лес
Манит к себе, глубок и пуст.
Лошадка лижет свежий наст.
«Зачем стоим мы целый час
Меж лесом и рекой во льду
Темнейшим вечером в году?».
Так хочет мне сказать о том,
Что это лес – совсем не дом.
Что хлопьями большими нас
Совсем запорошит сейчас.
К себе притягивает лес…
Мой дом когда-то будет здесь.
И твой, лошадка. А пока
Спеши – дорога далека!...
1996
*
Г.Ч.
Мой товарищ, похмелье — это
возвращение с того света.
Очень медленное возвращение
в пустовавшее помещение.
Стало чуждо оно, постыло,
слой окурков — на грязном полу.
И печурка уже остыла,
паутина висит в углу.
...А когда ты в себя вселишься:
и вокруг оглядишься лишь,—
снова буйствуешь, веселишься
и опять — далеко отлетишь.
1992
*
С. Д.
Он и зимой и летом
и в остальные дни
«Нет, главное не в этом!»
уверенно бубнил.
Боясь сказать неладное,
мы ощущали страх.
...А заключалось главное
в том, что он был дурак.
1984
*
РАЗМЫШЛЕНИЯ
В КАРДИОЛОГИЧЕСКОЙ КЛИНИКЕ
М. Орлову
Не играем в волейбол,
в теннис не шустрим.
А глотаем валидол,
нитроглицерин.
В 28 —
осень?
Надо было
жить совсем не так нам,
и болеть бы не было причин!
Надо было
заниматься штангой
иль крошить о темя кирпичи.
Может, после вот таких
упражнений милых
нас проклятые стихи
и не подломили б...
1977
*
Волочу свои ноги едва...
Небо - серое. Мысли - серые.
Ничего-то мне не надо от вас!
Одного я лишь прошу: милосердия.
Если в чем-то моя есть вина,
то - не стоит наказания строгого.
Я прошу: пожалейте меня!
- Захотел ты, дружок, слишком многого!
1988
*
ТЕЛЕДИКТОРША
В наш высотный теремок,
с тихою улыбкою,
приплывет из сумерек
золотою рыбкою.
Руки к рыбке тянутся,
ты, ж — в проклятом ящике.
Хорошо, что в пятницу
встречу — настоящую.
Теплая и ласковая
вот твоя рука.
...Но за сияньем глаз твоих
ты так же далека.
1984
*
ЛЮБКА
Опять у Любки взгляд невесел.
Что пригорюнилась, голубка?
Но только наступает вечер —-
и расцветает наша Любка.
Опять, создание ночное,
с тобой бродить по роще будем.
Как уберечь тебя от зноя
и пыли беспощадных буден.
Заканчивается прогулка.
И наступает утро. Жалко:
ты снова увядаешь, Любка,
моя полночная фиалка.
1984
*
Как-то все вокруг диковато...
Мои руки-ноги дрожат:
может быть, я мир адекватно
больше не могу отражать?
Все гораздо хуже, ребята!
Оказалось, вполне я здоров.
Оказалось, я вполне адекватно
отражаю этот лучший из миров.
*
ПЕСЕНКА
Опять наряд свой голубой
черемухи набросили.
И мы прощаемся с тобой
до осени, до осени.
Зачем друг другу мы, когда
так счастливы—и ты и я?
И только злые холода
бросают нас в объятия.
Как наша радость глубока!
И близкими, понятными
плывут над нами облака
разомкнутыми объятиями.
1988
*
РОБЕРТ СЭНДС*
...И снова сны тревожные
видит Роберт Сэндс:
различные пирожные
ему несут. Не ест.
Несут ему громаднейший
дымящийся бифштекс —
кровавый, ароматнейший.
Но он его не ест.
«Ну, а икорки паюсной?
У нас в запасе есть!..»
Со вздохом просыпается
и видит Роберт Сэндс,
что на тюремном столике —
та самая икра,
вино, рагу из кролика
и спелый виноград.
И снова потихонечку
нашептывает бес:
«Отведай же хоть крошечку...
Чего ж ты, Роберт Сэндс?»
Он поднимает голову» -
Нет, в человеке есть
то, что превыше голода,
И он не станет есть!
* Роберт Сэндс — ирландец, депутат английского парламента, объявивший голодовку в знак
неправомерных действий англичан на его родине, и умерший от этого.
1984
*
ФЕВРАЛЬСКАЯ СВИРЕЛЬ
И.П.
Мы в уютных квартирах сидели
и на улицу б вышли едва ли...
Но до наших ушей то и дело
доносились призывы свирели.
Эти нежные звуки свирели
нас куда-то настойчиво звали,
говорили нам про счастье и волю,
завораживали, веселили.
Люди, звери и прочие твари –
от Австралии до самой Сибири –
под чарующие звуки свирели
танцевали, танцевали, танцевали.
-..Оказалось, что белая вьюга
закружила, заворожила.
И во тьме мы потеряли друг друга,
и пурга нас запорошила...
*
Не надо горевать
При звуках скорбной меди.
Душа - инвариант
по отношенью к смерти.
Ну как душа умрет? -
когда я твердо знаю:
смерть в скобки нас берет
для преобразованья.
И мы, величиной,
доселе неизвестной,
вдруг примем вид другой.
Но суть пребудет вечной.
Итак, поверьте мне,
что смерти - вовсе нет.
Друзья, нас ждут далече
невиданные встречи!..
1989
*
Снова с рожей белою
и довольно глупою
верещу и бегаю
я под самым куполом.
Публика в ладоши бьет -
радуются, олухи,
что, как мокрое белье,
я повис на проволоке.
Мол, реприза славная,
и сейчас, мол, встану.
Мол, упал по плану я...
Если бы — по плану!
1982
*
СТАРЫЙ КИНОМЕХАНИК
В. Конькову
Бог со скуки дни и ночи
крутит ленту старую -
интересную не очень
и весьма бездарную.
Аппаратик барахлит,
а другого нету.
Только выйдет покурить -
дергается лента.
Ну а на экране - мы
плачемся и пляшем.
Наши лучшие умы
в напряженье страшном
мир разгадывают храбро!
Только, как ни силимся,
мы с поверхности экрана
никуда не вырвемся.
Енд.
И снова Бог-отец
зрит на нас печально. -
Так как склеен наш конец
намертво с началом.
*
О СМЕХЕ
Я о юморе долго думал.
Стало ясно мне, например,
что совсем недоступен юмор
для 'животных и ЭВМ.
...Академик известный бьется
над машиною столько лет! —
Если вдруг ЭВМ рассмеется,
значит, есть у нее интеллект.
Но серьезна пока машина...
Вот поэт подошел один —
чрезвычайно серьезный мужчина.
Чем же лучше он тех машин?!
И не зря должностные лица
неулыбчивы — нет души.
И в народе не зря говорится:
«Напои, накорми, рассмеши».
И, над смертию торжествуя,
вновь разносится звонкий смех.
Я смеюсь — значит, я существую
исключительно как человек
1990
*
Г. Юрову
Убегая от метелей,
белые, как облака,
ночью в форточку влетели
два озябших голубка.
Отряхнулись, огляделись:
вот сидит хозяин сам.
На него они уселись —
он понравился гостям.
Он спешит, он гневом пышет —
экологии солдат-
Он о бедах наших пишет!
Ну, а голуби—сидят.
Восседают до рассвета —
пасмурного, хмурого,
голуби, как эполеты,
на плечах у Юрова.
1993
*
ШАГОВОЕ НАПРЯЖЕНИЕ
Ударил гром,
и - Господи спаси! -
метафора
«как будто ток по нервам»
вдруг стала явью.
Пляшем.
Так, наверно,
на сковородке пляшут караси.
Кричит прохожий
жалобно и тонко:
«Сорвало провод!
Надо - не спеша!
Чем шире шаг -
тем бьет сильнее током!»
А я - все шире,
шире,
шире,
шире шаг!
Невыносимо жгутся незабудки,
доносится: «Остановись, браток!»
Но я бегу к заветной черной будке,
чтоб выключить проклятый этот ток.
*
Ночь октябрьская – безлунна,
По бульварам хожу бессонно.
Всё действительное – безумно,
А прошедшее – всё позорно.
Ну а будущее – безмолвно.
По бульварам ночным шатаясь,
Я гляжу на речные волны,
Что-то в них различить пытаюсь…
*
Не может быть, чтоб лучшие умы
Из всех, что звёзды видывали эти,
У занавеса смертной тьмы
Провидевшие бессмертье, -
Всего лишь ошибались.
Ведь
К чему тогда отважные исканья? –
Мир за руку ведёт слепая смерть,
И мы всего лишь – пузырьки в стакане?!
*
...И снова сон, как будто ты,
глаза во тьму раскрывши,
летишь со страшной высоты,
лбом прошибая крыши.
Квартиры, неизвестно чьи,
ты пролетаешь чертом.
Там люди мирно пьют чаи,
закусывая тортом.
"Наш потолок пробил болид" -
семейство говорит.
А у меня внутри — болит,
и лоб — горит, горит.
О, как высок он, этот дом!
Но в том удел мой горький,
чтобы своим упрямым лбом
разбить все переборки!
1973
*
АРТЕЛЬ
*
*
То-то было в колхозе смеху!
Ведь, на помощь призвав рога,
на какой из платформ поехать,
вдруг заспорили два быка.
Та платформа, как все, запиралась,
те же прутья стальные на ней.
Но она, очевидно, казалась
тем быкам симпатичней, прочней.
Хоть бодались они упорно,
победитель был вряд ли рад. –
Ведь отправились все платформы
на ближайший мясной комбинат,
*
ПАРТОКРАТИЩЕ
(сказка)
Партократище любил
кровью похмелиться.
Но башку ему срубил
храбрый Деморыцарь.
И минуты не прошло —
десять новых отросло!
Умный рыцарь увидал:
с чудищем не справишься.
И — свою сестру отдал
он за Партократище.
Та сперва дрожала вся,
но — куда тут денешься?
И от брака родился
мальчик — Бизнесменище.
1992
*
В белых потемках
медленно кружит
старушка с котомкой
у птичьих кормушек.
Хватает кусочки,
немного боится.
Довольная очень,
будто синица…
1996
*
РАССКАЗ ДЕМОКРАТА
«Был я в церкви в прошлую субботу.
С виду церковь - просто загляденье.
Только плюрализма - ни на йоту
в этом достославном заведенье.
Это ж - недоказанное дело:
верить, что спасет нас правый Боже.
Неужели им не надоело целый
день твердить одно и то же?
Хорошо бы в этом учрежденье
в день субботний или же воскресный
стечься людям разных убеждений
и устроить диспут интересный.
Есть ли Бог? А может - нету Бога?
Как мы понимаем слово Чудо? -
Это было бы совсем неплохо?
А священник - Уходи, Иуда!
На него я. в общем, не в обиде...
Нынче плюрализм повсюду признан.
Почему же Иисусова обитель
не приемлет плюсы плюрализма?!»
1992
*
Позорна и убога
была моя эпоха.
И вот пришла расплата:
достигла ты распада.
...На глубине течения
развалине лежать,
и жестким излучением
живое поражать.
1993
*
Так и проходит слава мирская!..
Улица Горького - снова Тверская.
А колыбель революции вдруг
переименована в Санкт-Петербург.
«Стоило ли огород городить
и чепуху нам с трибун говорить?
Кровью людской поливать огород?
(Вот почему каждый год - недород).
Если поднимемся -- трудно и медленно...»
Тут прикупил я картошки ведро
и зашел поскорее в метро -
Санкт-Петербургское, ордена Ленина...
1992
*
Да, Президент сказал нам сам,
явив отвагу;
«Подорожает колбаса —
на рельсы лягу!».
Пошли такие чудеса,
что молвить скверно. —
Подорожала колбаса
раз в Эн примерно.
Так неужели он солгал?!
Но нет — пустое.
И я однажды услыхал,
за хлебом стоя,
что от Москвы невдалеке,
хмельной от горя,
лежит в забытом тупике
ночами Боря...
1993
*
УРОК
Уникальное, особое
(здорово изобрели!)
мы — наглядное пособие
в классной комнате Земли.
— Вот на этой территории, —
громко лектор говорит. —
Так творят свою историю,
как нельзя ее творить.
А пособье — стонет; корчится,
верещит: «Мне рынка хочется!»
Но и рынок нам не впрок.
...Неужели он не кончится —
сей мучительный урок?!
1992
*
Это - не революция!
Если идет революция,
песни веселые льются
на торжествующих улицах.
Пусть они смешаны с кровушкой,
но - веселится народушко!
Реки кровавые льются
нынче.
А песен - нет.
...Что-то случилось в стране,
но только - не революция!
1993
*
ЖЕРНОВА
«Граждане, все перемелется,
и потечет мука.
К лучшему жизнь переменится.
Вы - потерпите пока».
Крутится жернов годы,
покряхтывают мужики:
муки - сколько угодно,
но - не видать муки.
...А жернова все вертятся,
и все во что-то верится.
1992
*
А. ВОЗНЕСЕНСКИЙ В ЛАВРЕ
Прибывши из Парижей, с
лоняюсь - праздный гость.
- Андрей, чего ты пишешь?
Духовное, небось?
Я говорю: «Вестимо...»
И прячу, словно вор,
банальный нестерпимо
написанный мной вздор.
Пора и мне прославить
величье этих мест.
Пора и мне поставить
на атеизме крест!
*
«НЕ ВСЁ ПОТЕРЯНО, ПОКУДА…»
*
Развернула поутру
Яблоня свой веер.
Никогда я не умру! –
В этом я уверен.
Вся в сиреневом дыму,
Выстрелила почка.
- Не умрёте?
Почему?
- Не умру и точка!
*
БАРЗАС
1
Печального не было в том,
что сыпались желтые стрелы
на лужи, покрытые льдом,
на почву, на Дом престарелых.
Ведь листья друг друга касались
со звоном веселым таким,
что ряжеными казались
старухи и старики.
Казалось, что можно поладить
со смертью: вовек не стареть.
...И надо по лицам погладить,
чтоб грим надоевший стереть.
2
Кружку запотевшую доверь мне,
Пива отхлебну неторопливо.
Пусть вокруг осенние деревья
пенятся, как будто кружки с пивом.
По Барзасу ходит тьма народа,
и, как мы, все пиво пьют попарно.
Почему-то осенью Природа
мне огромным кажется пивбаром.
...Голова еще трещит от зноя,
шумного вчерашнего веселья.
И толпа прохладной желтизною
заливает летнее похмелье.
3
На скошенных травах,
в роще осенней,
раскошное справим
мы новоселье.
Чтоб скрыться от стужи,
необходима
в замке воздушном
колонна из дыма.
Пара картошек,
курево тоже,
гвалт воробьиный,
ветка рябины
Необходима
в ладонях любимой…
1979
*
Не все потеряно, покуда
черемуховые лепестки
везде раскиданы, как будто
фарфоровые черепки.
И было бы совсем неплохо
от дворников их уберечь,—
чтоб воссоздать по ним эпоху
вчерашних встреч…
1976
*
ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Пахнет в церкви сосновой стружкой
и, внимательно глядя вверх,
прижимает к груди старушка
аккуратный букетик верб.
Юный попик с глазами весенними
обещает небесный пирог.
Над букетиком — синий парок,
словно грезы о воскресении.
Как от ветра, старухи клонятся,
но одна из паломниц вертится —
конопатенькая дипломница —
Вера моя, вербочка.
-— Дустом пахнет. Ах, это ладан?
Я в монашки пойду. Ладно? —
На щебечущую капризно
смотрит старая с укоризной.
Осенила тремя перстами,
и с ее воскового лица,
как с сосульки, летит слеза.
...Я боюсь, что старушка растает.
1971
*
Начиналось таянье, —-
просыпались чаянья.
Как всегда, под крышей дома,
гнезда вили птицы.
И хотелось мне к другому
сердцу прилепиться.
1991
ВСЁ!